Бенефис с международным акцентом

"Самарские известия"
21.02.2014
Валерий Иванов, фото Елизаветы Суховой

Художественный руководитель и главный дирижер Самарской оперы предстал в разных ипостасях
Александр Анисимов подарил слушателям немало сюрпризов

В Самарском академическом театре оперы и балета состоялся концерт «Маэстро Александр Анисимов приглашает» - по существу бенефис художественного руководителя и главного дирижера театра. В этот вечер зрители вновь смогли воздать должное творческому диапазону именитого дирижера, под управлением которого была представлена разножанровая симфоническая и оперная программа.

Грани таланта
Нынешний вечер-бенефис уже второй по счету – первый состоялся в прошлом году. Оба концерта раскрыли разные грани индивидуальности маэстро и стали свидетельством того, что симфонический репертуар ему интересен в не меньшей степени, чем оперный. Напомним: став художественным руководителем Самарского оперного театра, Александр Анисимов не расстался с академическим симфоническим оркестром Республики Беларусь, главным дирижером которого он является на протяжении последнего десятилетия.
Подобные концерты много дают и оркестру нашего театра, который - так уж исторически сложилось в театре - чрезвычайно редко исполнял серьезные симфонические сочинения. Ценно также то, что оперные составляющие бенефисных программ Александра Анисимова знакомят с произведениями, отсутствующими в репертуаре театра. Так, в прошлый раз в концертном исполнении были представлены фрагменты из оперы Прокофьева «Война и мир» и третий акт пуччиниевской «Тоски», которая, как вскоре выяснилось, была намечена к постановке: ее премьера - уже через месяц. Не стоит сбрасывать со счетов и того, что от бенефисных концертов ждут исполнительских откровений, связанных, в том числе, и с приглашенными солистами.

«Органное» звучание оркестра
Атмосфера вечера была приподнятой и праздничной. В первом отделении облаченные в черные костюмы музыканты оркестра расположились на планшете сцены, расширенном за счет перекрытой оркестровой ямы. Как и в прошлый раз, в центре сцены красовалась «королева инструментов» - арфа.
Программу открыла знаменитая токката и фуга ре минор Баха в прекрасной оркестровой редакции Леопольда Стоковского, передающей все оттенки звуковой палитры органа, для которого было создано это сочинение. Оркестр, состоящий из нескольких десятков музыкантов, с первых же мощных аккордов струнных инструментов как бы превратился в огромный орган. Чутко следуя широким, излучающим властную энергетику жестам маэстро Анисимова, музыканты играли в едином порыве, демонстрируя великолепную ансамблевость и сбалансированность звучания. Можно было подумать, что столь вдохновенное и полнокровное исполнение подобных сочинений для оркестра нашего оперного театра – самое обычное дело, хотя на самом деле это не совсем так.

«Вызовы» Оливье Шарлье
Александр Анисимов познакомил самарцев с профессором Парижской консерватории, лауреатом нескольких международных конкурсов скрипачом Оливье Шарлье - своим давним творческим партнером, с которым выступал в разных странах. В сопровождении оркестра Оливье Шарлье исполнил Концерт для скрипки с оркестром Петра Чайковского. Это популярнейшее сочинение на слуху у каждого меломана, и «забрать» слушателей своим исполнением – непростая задача для солиста-скрипача. Оливье Шарлье оказался на высоте, предложив очень индивидуальную, отличающуюся особой проникновенностью и лиричностью интерпретацию концерта. Для Шарлье не представляет, кажется, никаких проблем преодолевать немалые технические сложности сочинения. В его игре блестящая виртуозность сочетается с изяществом и броской эмоциональностью исполнительской манеры. Особенно запомнились яркие динамические оттенки и тончайшее пианиссимо музыканта.
У Шарлье прекрасный, обладающий мягким, обволакивающим тембром инструмент итальянского мастера Carlo Bergonzi 1747 года. Правда, в огромном зале оперного театра и в сопровождении большого оркестра его звучанию, в особенности в кульминациях, порой не доставало мощи, и порой оно казалось несколько инфантильным. Зато неподражаемо прозвучала вязь виртуозных пассажей в сольных эпизодах концерта и в исполненной Шарлье на бис пьесе Паганини.
С наилучшей стороны проявил себя оркестр, который под управлением Александра Анисимова чутко аккомпанировал Оливье Шарье, отзываясь на все его исполнительские «вызовы».

Советские «Паяцы»
И все же главной интригой вечера стало его второе отделение, в котором в «концертно-сценическом» исполнении прозвучала опера Леонкавалло «Паяцы». Сам по себе факт исполнения этой оперы, не шедшей на самарских подмостках почти четыре десятилетия, - событие в культурной жизни города. Он оживил воспоминания о двух послевоенных постановках «Паяцев» в нашем театре - внятных сведений о более ранних появлениях этой оперы на его сцене отыскать не удалось.
Первая из упомянутых постановок относится к 1961 году. Над ней работали главный дирижер театра Савелий Берггольц, главный режиссер Анатолий Пикар и главный художник Михаил Мурзин. Исполнителями партии Канио были Константин Тарасов и Александр Дольский. Это был уже второй «заход» легендарного тенора на самарские оперные подмостки после травмы голосовых связок, полученной из-за неудачного падения во время спектакля «Отелло». Несмотря на то, что голос певца во многом утратил присущую ему полетность и чистоту тембра, актерское мастерство и огромная эмоциональная насыщенность игры по-прежнему производили неизгладимое впечатление. Партию Недды исполняли Ольга Дроздова и Лилия Мартынова. По прошествии полувека не стерся из памяти Пролог в исполнении ведущего драматического баритона труппы Ярослава Иванова. В спектакле в небольшой партии Беппо были заняты еще две знаковые фигуры труппы – тенора Борис Чуфаров и Петр Конышев.
Вторую постановку «Паяцев» на куйбышевской сцене в 1977 году осуществили режиссер Ирина Яслынь и дирижер Валерий Невлер. По своим художественным достоинствам она уступала предыдущей. В числе исполнителей были Вильям Семашко – Канио, Светлана Чумакова и Ида Николаева – Недда, Виктор Черноморцев, Анатолий Пономаренко и Зураб Базоркин – Тонио (Пролог) и Валерий Бондарев – Беппо. Стоит особо
подчеркнуть, что оба раза «Паяцы» ставились собственными силами театра: в те годы еще не практиковалось приглашение постановочных команд со стороны.

«Коварный» веризм
«Паяцы» - опера необычная, не похожая ни на помпезную «Аиду», ни на приправленную восточной экзотикой «Мадам Баттерфляй», которые недавно успешно поставлены в нашем театре, ни на подчеркнуто театральную «Тоску», которая вскоре появится в репертуаре театра. Буквально в каждом такте музыки «Паяцев», почитаемых одним из самых ярких шедевров веризма, на протяжении часа пульсирует обнаженный нерв подлинных страстей, кипение которых неумолимо ведет к кровавой развязке. Передать все это голосом и игрой дано лишь незаурядным исполнителям – подлинным певцам-актерам, дефицит которых ощущается везде и всюду. Поэтому не случайно популярные у слушателей «Паяцы» редко появляются на сцене и вполне оправдана ставка Александра Анисимова на приглашенных солистов.
Что касается оркестра и хора театра, который недавно возглавила работающая с ним уже более трех десятилетий и назначенная исполняющим обязанности главного хормейстера Ольга Сафонова, то, как показала череда последних оперных премьер, эти базовые коллективы находятся в завидной творческой форме и в состоянии решать достаточно сложные задачи. Это в полной мере подтвердилось и на «Паяцах». Ведомый маэстро Анисимовым оркестр и хор были по-настоящему в ударе и звучали безупречно.

Сборная команда для Леонкавалло
Большой удачей стало приглашение на ключевую партию Канио итальянского тенора Франческо Аниле. Певец, отмеченный на нескольких национальных конкурсах, имеет обширный лирико-драматический репертуар. Его достаточно сильный, ровный во всем диапазоне голос хотя и уступает по красоте тембра и «стенобитности» звучания звездам первой величины, привлекает особыми, свойственными именно итальянцам «металлическим» блеском и полетностью. Активная манера звукоизвлечения певца не подавляет чрезмерным напрягом и позволяет ему правдиво передавать высшие эмоциональные переживания. Этому способствует и яркий взрывной темперамент артиста.
Партия Недды хорошо знакома Ирине Крикуновой: именно с нее началась оперная карьера певицы в Ростовском музыкальном театре. Обладая универсальным сопрано, Крикунова успешно исполняет как лирико-колоратурный, так и сугубо драматический репертуар. И все же небольшая по объему, но перенасыщенная эмоциями партия Недды и для нее, опытного мастера, оказалась твердым орешком. В кульминациях голос певицы звучит порой излишне напряженно, теряя воздушную легкость тембра, которая присутствует в лирических эпизодах оперы. Франческо Аниле и Ирина Крикунова стали основной «ударной» силой в общем ансамбле исполнителей «Паяцев», выделяясь как по качеству вокала, так и по правдивости сценического существования.
Излишне вальяжному солисту московской Новой оперы Анджею Белецкому в Прологе - по существу драматургической завязке оперы, а затем и в острохарактерной партии Тонио не доставало нерва и подлинного драматизма. Показалось, что мягкий по тембру баритон певца более подходит к исполнению другого - лирического персонажа Сильвио. Эта партия, доставшаяся солисту самарской оперы Георгию Цветкову, пожалуй, более других из его оперного репертуара легла на голос, тем более, что присущая певцу сценическая инертность на сей раз оказалась не столь заметной. Наименее выигрышно в этот вечер показался Анатолий Невдах в совсем небольшой, но, как выяснилось, весьма коварной и требующей несомненного мастерства теноровой партии Беппо с ее знаменитой серенадой Арлекина.

В жанре маскарада
Ирина Крикунова не только исполнительница партии, но и режиссер концертно-сценического представления оперы. На сцене постоянно что-то происходит, солисты и артисты хора разыгрывают соответствующие сюжету мизансцены. Все это, безусловно, оживляет исполнение, но не добавляет ему психологической глубины, а порой выглядит просто наивно. В первой части представления все исполнители - в концертных костюмах, что само по себе предполагает некую условность их сценического поведения. Между тем все разыгрывается «по-настоящему», а Канио, пошарив в кармане концертного костюма, даже извлекает из него бутафорский нож.
Во второй части оперы концертная составляющая исполнения по существу полностью заменяется сценической. Все исполнители, за исключением артистов хора, облачаются в эффектные костюмы паяцев. На переднем плане сцены появляется полный набор декораций (художник Елена Соловьева), в которых разыгрывается финальная трагедия. Но вот незадача: разъяренный ревностью Канио поражает упомянутым ножом выбегающего из «публики», но по-прежнему одетого в концертный костюм Сильвио, который падает рядом с поверженной чуть раннее Коломбиной – Неддой.
Между тем самой музыки, редкостного по накалу эмоционального тонуса оперы Леонкавалло и в целом очень достойного исполнения было бы вполне достаточно, чтобы взять в плен зрителей и без всего этого маскарада.