В Оперном строят берендеево царство

Авторы: Татьяна Грузинцева

Фоторепортер: Юлия Рубцова

По задумке режиссера, здесь не должно быть никаких кокошников и сарафанов и даже намеков на них. Более того, и ничего славянского. Потому что не были берендеи славянами, хотя и проживали на южных окраинах Киевской Руси. «Берендеи — кочевое племя тюркского происхождения», - подсказывает энциклопедия. В костюмах же нашли отражение и фино-угорские, и скандинавские, и половецкие темы. «Во время создания головных уборов, - рассказывает художник Ирина Комарова, - появились и северные мотивы. Но в любом случае, «Снегурочка» - это сказка, и костюмы наши в большей степени фантазийные».

 

В одном из цехов Оперного уже можно увидеть на столах и на пластиковых головах манекенов лохматые, «ушастые» с кистями и меховыми хвостами шапки, женские головные уборы, словно сплетенные из платков. «Все материалы очень простые - это лен, бязь, грубая мешковина и, конечно же, мех», - говорит художница.

 

Впервые за много лет мастерам театра пришлось вручную расписывать ткани. Костюм Леля на эскизе словно горит пламенем. «По задумке режиссера, Лель выпрыгивает из костра, на котором сжигали Масленицу, - рассказывает художница Наталья Наумова, и кисточкой, почти так же, как и сорок лет назад, покрывает «всполохами огня» легкую ткань со сложным названием эксельсиор.

 

Запах дерева - липы, березы, ольхи, принесенной с мороза и начавшей оттаивать в одном из цехов, разносится по всему закулисью. Цех художников-декораторов напоминает сейчас базу по заготовке хвороста. Художник встречает журналиста и фотографа, весело перекидывая из руки в руку топорик. Аккуратно стесывает сучки и мелкие веточки со стволов и сортирует по кучкам. Уже готовы изгороди, фрагменты будущего леса.

 

«Сколько я здесь работаю, мы впервые делаем такие декорации, - признается художник- декоратор Григорий Акимов. - Конечно, выглядеть это будет гораздо интереснее, нежели бутафория, хотя работать сложнее, приходится подстраиваться под материал».

 

Ну а столяры, пристраивающие ветки к каркасам и мастерящие сами каркасы, удивленно разводят руками и пока смутно представляют что из этого может получиться.

 

По словам режиссера-постановщика, сценографа, художника по костюмам и свету Михаила Панджавидзе, природность материалов даст ощущение реальности. «Надоели уже эти картонные мечи...», - сетует режиссер.

 

Натуральность в декорациях и костюмах должна помочь и оперным исполнителям проникнуться новой, довольно трагичной историей о Снегурочке.

 

«На самом деле Снегурочку в большей степени воспринимают как подъелочный персонаж, который ходит с Дедом Морозом, - говорит режиссер, - и поэтому все ждут, что Снегурочка появится в голубой шубке и в кокошнике. И ничего с этим поделать нельзя. На сознание одних повлиял мультфильм Иванова-Вано, а есть другая ипостась людей, которые исповедуют фильм 1968 года...

 

Это произведение обросло огромным количеством штампов и добраться до истории, которая там происходит, очень тяжело. Все забывают о том, что племя берендеев, каким его описывает Островский, вымирающее. На момент появления Снегурочки 15 лет как в этом народе не рождались дети, не было урожая. Люди голодные, опустившиеся...И в итоге перед нами разворачивается история о том, как среди людей появляется непорочное, чистое существо, но ради еды и комфорта ее убивают... История-то на самом деле очень трагичная.

 

У Снегурочки очень много общего с Русалочкой, Ундиной, Сильфидой. Она - мифологическое существо не обладающее человеческой душой, но страстно желающая любить. Поэтому она погибает, как и все подобные героини, попавшие в мир людей, где обманывают, где не держат слово, где все покупается и продается, где силой берут то, чего не могут взять добром. Обратите внимание, все персонажи, приходящие в этот мир, инфантильны, по-детски доверчивы. И они все говорят: «Вы только нас не обманывайте. Мы вытерпим все, любую боль, но не вытерпим предательства...».

 

Словом, известная сказка о Снегурочке, воплощенная в опере Римского-Корсакова,  вскоре предстанет перед зрителями в несколько непривычных глазу декорациях, очищенная от штампов, предстанет историей языческой, отчасти пугающей, но с глубоко христианской моралью.

 

Что касается оформления, то вместе с деревьями, натуральными тканями, лаптями и онучами в спектакле будет использована и видеопроекция. Таким образом, по словам режиссера, и через визуальный ряд будет передан конфликт между бытовым, приземленным и чем-то виртуальным, очень красивым, но неживым.