«Севильский цирюльник» в Самаре: гламур здесь больше не живет

"РИА-Новости", 22.11.2013
Георгий Портнов
Фото Елизаветы Суховой

Знакомая комедия превращается в пародию – грустную и веселую одновременно, а герои Бомарше предстают персонажами современного шоу-бизнеса в новой постановке самарского театра оперы и балета.

Опера Джоаккино Россини "Севильский цирюльник", премьера которой прошла в самарском театре оперы и балета в четверг вечером, в постановке лауреата "Золотой маски" оказалась интересным размышлением на тему спасительной силы любви в мире глянца. Корреспондент РИА Новости посмотрел спектакль и составил о нем свое мнение.
Зал полон, свет гаснет, оркестр под управлением Александра Анисимова играет торжественное вступление к опере Россини, и артисты в роскошных костюмах, стилизованных под XIX век, с достоинством выходят на приветственный поклон. Сейчас они разыграют знаменитую историю из комедии Пьера Бомарше, в которой влюбленный граф Альмамива с помощью плутоватого Фигаро сменяет несколько обличий и завоевывает строптивую возлюбленную Розину. Однако, казалось бы, давно всем знакомая комедия с переодеваниями в интерпретации Панджавидзе превращается в пародию на мир шоу-бизнеса, местами грустную, местами веселую.

Фигаро в исполнении солиста московского театра "Геликон-опера" Константина Бржинского в этой версии предстает грамотным продюсером, который знает, как "продвинуть" своего "клиента" Альмавиву и в зависимости от ситуации успешно подбирает ему разные образы, будь то бравый солдат или взыскательный учитель музыки. И в каждом своем амплуа благодаря грамотному продвижению, исполняя "нужные песни", Альмавива (московский артист Дмитрий Трунов) добивается своего.
Соперник Альмавивы, доктор Бартоло (солист Пермского оперного театра им. П.И. Чайковского Владимир Тайсаев) в свою очередь прибегает к "черному пиару" и пытается с помощью своего "имиджмейкера" Базилио оклеветать оппонента, лишь бы жениться и получить хорошее приданое. Именно поэтому грандиозные декорации, изображающие дом Розины, сияют позолотой: подобно Бартоло, большая часть героев, видит в девушке золотой мешок.
Самовлюбленная же Розина, которую играет солистка Екатеринбургского театра оперы и балета Надежда Бабинцева, руководствуется своей корыстью и, стремясь "продать" себя подороже, перевоплощается то в застенчивую скромницу, то в строптивую хищницу.
В поступках большинства героев узнаются стратегии современного шоу-бизнеса, а в их характерах проглядывают черты известных шоуменов, по Панджавидзе, — живых символов мира глянца и гламура, скрывающего духовную пустоту под париками и слоями грима.
Артисты мастерски воссоздали эти типажи, но наиболее яркий образ получился у Бржинского, для которого Фигаро – одна из ключевых ролей в карьере. Хотя Фигаро изначально заявляет Альмавиве о своих корыстных мотивах, скоро становится ясно, что он лукавит и просто хочет помочь запутавшемуся графу, потому что любви в этом мире явно не хватает.
Предприимчивый Бартоло в исполнении Тайсаева выглядит "сапожником без сапог": доктор медицины, исцеляющий людей, он сам болен неспособностью любить и вызывает скорее жалость, чем презрение. В финале герой все же получает желаемое (приданое Розины), но у зрителя остается щемящее чувство грусти из-за того, что болезнь героя неизлечима. Розина же, сыгранная Бабинцевой, воплощает то прекрасное женское начало, которое не скрыть ни за какими масками и в которое невозможно не влюбиться. Возможно, и Фигаро помогает ей именно потому, что поддался ее чарам.

В итоге спектакль Панджавидзе оказывается не любовной историей (как это было у Бомарше), а рассказом о том, как человеку трудно остаться собой и сохранить индивидуальность. Гораздо проще в понимании режиссера приспособиться к обстоятельствам, стать частью серой толпы, променять любовь на материальный достаток. Не случайно в ряде сцен спектакля доминирует серый цвет, цвет золота, а герои в своем маскараде доходят до того, что спускаются в оркестровую яму и пытаются смешаться с музыкантами, либо выходят в зал и растворяются среди зрителей.
Однако финал у истории счастливый. Следуя оригинальному тексту, режиссер дает героям спасительную нить — любовь. Она отменяет всю произошедшую на сцене суматоху с переодеваниями и заставляет героев стать собой. Альмавива с Розиной в финале убегают из «мира масок», оставляя на сцене пару светильников как символ "огня любви".
Зрители в финале стоя аплодировали создателям спектакля. Зато находившиеся в зале критики по традиции ругали постановку. Один из них, отвечая на вопрос корреспондента РИА Новости о том, что же ему не понравилось в спектакле, напомнил, что Панджавидзе окончил Туркменское музыкальное училище, и назвал "Севильского цирюльника" "постановкой в лучших традициях туркменского музыкального театра". Впрочем, ни затянутости, ни "непрофессиональной режиссуры" другие зрители не заметили.